Главная » 2014 » Январь » 16 » Читатель не писатель

Читатель не писатель



Уважаемая inesacipa просвещает дремучих читателей:

Время от времени мы с френдами беседуем на тему обязательств автора перед читателем. Я и сама не раз писала, что у писателя есть обязательства перед читателем - и немалые. Писатель отвечает за качество своей работы. Но он не отвечает за восприятие оной.

Поясню. Что бы я ни вздумала писать - мистику или эротику, фантастику или мелодраму, стихи или прозу - от меня требуется знание языка, на котором я пишу, владение инструментом, которым я оперирую. А также читатель вправе рассчитывать на наличие главной мысли и выражение этой мысли при помощи внутренней логики произведения. Таков набор читательских прав, который я, как автор, должна уважать и постараться обеспечить. Забавней всего то, что современному читателю (не поголовно, слава богу, но по большей части) именно эти писательские обязанности в пень не уперлись. Читатель хочет получить то, за что я никак отвечать не могу - соответствие моего творчества каким-то рекомендациям какого-то доброхота с какой-то волны сарафанного радио.

Последний разговор с френдами напомнил мне мой собственный опыт по этой части.

Например, сперли пираты мою книгу на Либрусек, сунули в "любовное". Читатель приходит, а там черновик "Личного демона". Да к тому же только первый том, в котором любовности ни на грош, одна мистика да мелодрамы чуток. Читатель немедленно начинает возмущаться, что ему недодали того, на что он рассчитывал: и боги какие-то языческие, и слова какие-то нерусские, и любви не видать даже в отдаленной перспективе, и вдобавок героиню изуродовало ожогом на пожаре - кто такую трахать захочет? Что, секаса не будет? Не в этой жизни книге или вообще? Словом, читатель аж заходится от доброты и заботы: "удивил ход с ожогом: ГГ лечилась не в сельской амбулатории, а в столичном стационаре. Не двадцать лет назад, а в наши дни. Просто не могло остаться таких ожогов". Как сказала Энн Дуглас, "детка, ты не поверишь".

Такого рода комментарии наводят на мысль: что ж нам, писателям, становиться заложниками чьих-то сиюминутных потребностей, чьих-то странностей восприятия? Предположим, ты пытаешься создать образ параллельной вселенной - а тебе претензии идут, как за незнание истории нашей вселенной. Пытаешься написать произведение о подсознании на базе аналитической психологии - а тебя обвиняют в подражании автору, который, вероятнее всего, использовал ту же теорию, пусть и в другом жанре. Пытаешься делать серьезную книгу - а тебя упрекают с позиций потребителя именно развлекательного жанра.

Вы меня, конечно, извините, уважаемые любители определенных жанров, но я не обязана поставлять вам предмет вашей страсти, сколь бы уважаемыми вы ни были. Просто потому, что не обязана.

Мне и на Самиздате, и в прочих библиотеках не раз приходили комменты, которые, полагаю, их авторы всерьез считали критикой. От простейших "Это не фэнтези! Фтопку!", "Нельзя такое проповедовать" и "Лично мне Ваша теоретизирующая героиня несимпатична. В конце концов "умными" словами можно замаскировать что угодно" - до преогромных простыней с объяснениями, как я должна писать, чтобы сделать читателю хорошо. Поддрочить ему, выражаясь буквально. Причем никто, ни один не ответил на вопрос: с какой стати я должна поддрачивать лично вам, товарищ? Назовите хотя бы одну причину, по которой я должна бросить писать в жанре и манере, близкой мне и перейти в направление, близкое вам (например, в фанфикшен, в общество любителей МПРЭГа, он же мужская беременность - а что? почему нет? весьма популярный жанр дерьма слэша).

Думаю, ответа я не получила потому, что подобных причин не существует. Писатель в плане выбора жанра и художественных средств обязан лишь себе да богам дедлайна: выбери себе дело и доведи его до конца.

Однако не только читатель, но и издатель любит поговорить о том, как писатель должен действовать, чтобы его поддрачивание достигло совершенства. Чтобы доставить удовольствие максимальному количеству народа. Издатель, не стесняясь:
- говорит, какие герои народу нравятся, какие нет, ориентируясь на вкус жены или окружения своего маркетолога,
- требует счастливых концов для каждой книги, даже если они выглядят не просто пристегнутыми, а слюнями приклеенными,
- не советует менять характер и внешность главного героя, чтобы аудитория так и читала про того, про кого начинала читать, вдруг еще отвернется, если хорошенький мальчик книг через пять вырастет (внезапно!) и превратится в брутального мужика - его, такого, девочки любить не будут...

Словом, как в рассказе френдессы: "брат, публика нас кормит, не надо обижать её каденциями".

Трепетное отношение издателя к читателю базируется на твердой вере, что читатель дебил. Его ни в коем случае нельзя тревожить, менять антураж, перемещать предметы и резко ставить новые задачи, он от этого может прийти в расстройство и устроить истерику. Именно так действуют педагоги и родители детей с ЗПР: никаких внезапных действий, только мягкие, сглаженные и постепенные переходы. Я бы даже сказала, плавные перетекания. Ну что, читатель, ты готов примкнуть к несчастным больным детям? А то давай, тебе уже держат место в группе.

Попробую объяснить разницу между уважением к читателю и заботой на грани оскорбления. Уважают равных себе. Я верю: читатель способен изменить свое восприятие сообразно обстановке. И если он, читатель, ожидал встретить здесь некий жанр (хоть ту же любовную фантастику, которая если где и существует как литературный жанр, то только в больном воображении наполнителей электронных библиотек) - будет он биться в истерике, если не обнаружит ожидаемого? Нормальный человек не будет. Он либо станет читать, либо не станет. Ну ошибся ты дверью: шел в ночной клуб, а по указанному адресу оказалась картинная галерея. И что? Начнешь биться телом в дверь с воплем: "Пустите, I am Dancing Queen"?

Также мне пеняют на скромный выбор (ассортимент?) моих книг: дескать, хочешь раскрутиться как автор, добавляй по три-пять книг в год, редактированы они, не редактированы - а изволь. Иначе читателю не из чего выбирать, не видя в твоей книжной лавке широкого ассортимента, он и брать ничего не захочет.

Странный нынче читатель пошел, вам не кажется? Как правило, многописучесть есть признак халтурщика - ну или автору лет семьсотдесят и он полвека в строю, его само время раскрутило. А когда у тридцатилетки по Самиздатам-Флибустам-Либрусекам десять-двенадцать книг раскидано (причем художественных книг), это почти наверняка транспортное чтиво без намека на мысль, стиль и индивидуальность. Валовый продукт, который наш издатель так любит, старательно не замечая: пролетарская революция затоваривание рынка свершилось. И гнать писево погонными метрами полок уже бесполезно - оно растворяется в море точно такого же практически без следа.

Широкий ассортимент товаров может быть и мнимым, когда в новой упаковке тебя ждет копия многократно испробованного. Таково положение на рынке литературной продукции: большая часть товара откровенная шняга, "которую уже кто-то ел", немногочисленные приличные образчики тоже не шедевр, но приходится благодарить небеса и за малые милости. Престижные литературные конкурсы всё откровенней профанируются, жюри, похоже, троллит публику, осыпая премиями афедронописцев и фикрайтеров преклонных лет. Конкурсы молодых кто только не выигрывает, у каждого графомана хоть одна собачья розетка с "моста" или "кадуцея" имеется, однако ценности их писеву не добавляет. Словом, новые имена и открытия, как правило, оказываются дутыми. Взыскательному читателю остается читать знакомых авторов - классиков и основоположников жанра.

Между тем на фоне мерзости книжного запустения у читателя прорезается желание украсить себя завышенными требованиями.

Я подобную тактику встречала у некрасивых баб, не избалованных мужским вниманием: они буквально при первом знакомстве принимаются рассказывать, что не давали и не дадут никому, кто не Брэд Питт, не Джонни Депп, не Джордж Клуни и не Джейсон Момоа. Я как бы и не спрашивала, осторожно вклиниваешься ты. Нет, ты не понимаешь! - восклицает очередное пугало в растянутом свитере своей мамы, когда та еще вовсю хипповала. Я действительно не могу спать с этим серостями, с этим быдлом, с этими уродами! - и широкий жест в сторону мужчин, обходящих ее невостребованное сексапильство по широкой дуге.

Так же и читатель порой принимается требовать полного соответствия его требованиям, причем личным, индивидуальным. Принесите, мол, мне Момоа на дом. Но не как-нибудь, а в костюме из "Игры престолов". А то, мол, не отдамся. Ну что на такое скажешь? Только "не больно-то и хотелось". Автор брякает, что пишет для себя и никому ничем не обязан, читатель советует писать в стол, а не в интернет... После чего диалог практически всегда перерастет в свару - и ведь не докажешь, что не ты ее начал(а).

Пора нам заканчивать игры в суверенность, господа писатели и господа читатели. Деваться нам друг от друга некуда, у нас друг перед другом обязательства, мы друг на друга надежды возлагаем, даже если кажется, что наша Наденька давным-давно окочурилась.
Автор - http://inesacipa.livejournal.com/549858.html

Категория: Культура | Просмотров: 1409 | Добавил: Observer | Теги: читатель, Писатель | Рейтинг: 0.0/0

Настоящий материал самостоятельно опубликован в нашем мультиблоге пользователем Observer на основании действующей редакции Пользовательского Соглашения. Если вы считаете, что такая публикация нарушает ваши авторские и/или смежные права, вам необходимо сообщить об этом администрации сайта - как это сделать, описано в том же Пользовательском Соглашении. Нарушение будет в кратчайшие сроки устранено, виновные наказаны.

Похожие материалы:
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Последние новости
Путин говорит:

Я не скажу, что существует два непримиримых врага, с одной стороны - государство, а с другой - олигархи.

Календарь

«  Январь 2014  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
  12345
6789101112
13141516171819
20212223242526
2728293031

Такие игры

Статистика

Онлайн всего: 3
Гостей: 3
Пользователей: 0