Что оказалось самым стойким в России, как державе «первого мира»? Что не смогли развалить или сильно загнобить реформы, которые подорвали фундаментальную науку, машиностроение, даже образование, даже культуру? Ответ известен. Во-первых, конечно, сырьевые и «околосырьевые» отрасли: нефтянка, газ, металлургия, кое-какая химия – потому что это оказалось простейшим способом наполнять бюджет и таким образом вообще сохранить государство как таковое. Во-вторых, гидро- и теплоэнергетика. Специфика первой такова, что её невозможно заменить импортом; вторая сохранилась благодаря «во-первых». А дальше? Из того, что называется наукоёмкими отраслями? Из наукоёмких отраслей я вижу три: атомная промышленность; производство вооружений, в первую очередь авиаракетных; и, конечно, космонавтика. Все три эти отрасли имеют общие особенности. Они характерны очень длительным жизненным циклом своей продукции – от предварительных исследований до окончания эксплуатации. Поэтому в них дольше, чем в других отраслях индустрии, «работает» задел, в нашем случае советский. Все три отрасли по плечу лишь самым мощным странам; СССР смог развить их тогда, когда они умирали как национальные самодостаточные конструкции в таких сильных странах, как Британия, Италия, Канада. Эти страны я взял для примера, имея в виду самолётостроение; Германию не назвал, потому что неизвестно, что она бы смогла, если бы не развязала Вторую мировую с известными последствиями. Все названные страны умели самостоятельно разрабатывать и производить самолёты, и все в 1960-80-х годах перестали – а СССР, наоборот, достиг в этом деле высот, несравнимых с довоенным уровнем. То есть в сохранении отраслей сыграло роль то, что мы были в них среди мировых лидеров к моменту развала страны и начала реформ. Наконец, сама их наукоёмкость. Производя поколение «Х» своей техники, разрабатывая параллельно поколение «Х+1», эти отрасли вели фундаментальные изыскания по поколениям «Х+2» и «Х+3». И иначе было нельзя. Специалисты понимали, что остановка исследований сегодня приведёт послезавтра к потере отрасли. Вот мы и живём в этом советском «послезавтра», разве что начав движение дальше. Впрочем, нарисованная картина избыточно мрачна. Я же на собственном опыте знаю, что, по крайней мере, работа, названная выше «Х+1» – разработка следующего поколения – велась и в «лихие 90-е». Для меня очевидным примером служит разгонный блок «Бриз-М». Причём, если в основе его «механики» лежит нечто существовавшее ранее, то система управления сделана с нуля. Вся система управления, включая гироплатформу, вычислительное ядро, телеметрическую систему и ряд других менее «капитальных» систем. Для скептиков: включая и элементную базу. Да, она во многом «скопирована» с иностранства, но производится не Китае и даже не в США, а на наших заводах. Производство процессора, лежащего в основе системы управления, освоено именно в 1990-е годы. Я всё собираюсь выложить на блог статью о том, что такое «Бриз-М» и как он создавался. Я написал её давным-давно, это вообще была моя первая статья для печати. Поэтому она написана немного казённо: во-первых, потому что для бумажного СМИ, а не для интернета; во-вторых, потому что первая. Впрочем, я сказал там то, что хотел, поэтому можно бы и выложить, с соответствующими пояснениями. Пока же – поздравляю всех с Днём космонавтики и приглашаю почитать нечто другое. Про космос, точнее, про космодром; но не техническое, а лирическое. Статья называется «Три романтики Байконура», вот её адрес: http://vremena.takie.org/news/tri_romantiki_bajkonura/2014-04-12-268. Владимир Мейлицев
| |
|
Всего комментариев: 0 | |
Он мне книжку подарил. Я ему тоже. Про Кремль я ему подарил книжку. Франция не должна забывать, где находится Кремль. (о Шираке)